Стерилен мозг, как чистая доска,
Где мелом кто напишет изреченье?
Лишь прошмыгнет, как мышь в нору, тоска
И скроется в подпольное сомненье.
Зато теперь-то, к старости спеша,
Достиг я небывалого искусства -
Могу следить я, в общем, без труда,
За каждым зарождающимся чувством.
За каждой мыслью я могу поспеть
И отследить, как бабочку в полёте,
Хаос ушёл, не появлялся впредь
И путанница сдохла на излёте.
А что неясно, стоит подождать
Неделю, две - само и прояснится,
Отдышка только стала донимать,
Напомнит о себе и поясница.
Хоть в мире продолжается разлад,
Но сам я стал понятнее и проще,
И каждой приходящей мысли рад,
Как незаслуженной и редкой гостье.
Какая сила вырвала бурьян?
Очистил кто бунтарское сознанье?
Быть может, Тот, Кому любой изъян
Понятен, словно карта мирозданья?
А может быть, я стал, как старый раб
Уж никому ничем не интересен?
А потому и чувства все молчат,
И мысли не хотят сидеть на месте?
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Проза : Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
